*****
- Милый, ты меня любишь?
- Да
- А как?
- Как ни странно! ©
Я лежала на полу и мысленно чертыхалась. Глаза не открывались, голова раскалывалась, тело сводили судороги, на зубах хрустела земля...
- Аида! Аида! – Громыхал голос. – Очнись! Слышишь меня?! Аида!!!
Отчаяние отдавалось в голосе, что мне стало его жалко. Бедненький, переживает видимо.
- Я только чуть-чуть посплю ладно? Не беспокойся... Я просто устала... Я смертельно устала... – Еле ворочая языком, прохрипела я голосу, чувствуя, как земля забивается мне в глотку. Я начала задыхаться.
- Твою мать! – Ругнулся голос, и через мгновение, почувствовала, как прочищается мой рот от земли. Голова всё еще была словно чугунная, но я чётко ощущала, что что-то лазит у меня во рту и трогает мой язык.
«Голос, ты совсем страх потерял?» - Странно спокойно спросила я.
«А это не я». – Тихо отозвался мой внутренний и замолк.
«Да?» - Не поверила я и тут меня окатила такая огромная волна силы, что я аж подскочила, и глаза сами собой распахнулись.
- Да какого?.. – Завопила я и сразу же закашлялась.
Рядом сидел Михаил и тряс меня за плечи, явно не рассчитывая силы.
- Ты как? – С облегчением спросил он, видя, как я харкаю землей, сплевывая на пол.
- Зашибенно. – В перерывах отозвалась я. Чуть прочистив горло, спросила: - Что произошло?
- Не знаю... Я пришел, а тут вы лежите... Тут как будто взрыв произошел. – Поведал блондин.
Мутным взглядом я обвела комнату: повсюду земля, мебель перевернута, люстра валяется на полу, обои отвалились... а рядом лежала Мария. Округлив глаза до размера блюдец, я уставилась на неё, и как немая стала тыкать пальцем.
- Да знаю я. – Отозвался блондин-Михаил. – Живая она, живая. В отключке просто.
Вытерев рот дрожащими от слабости руками, я хотела просканировать девушку, но моя сила лишь слабой струйкой, отозвалась и тут же погасла. Я очень ослабла. Перевела взгляд на блондина, и, заметив, что его губы тоже все в земле (мелькнула догадка, что это именно он хозяйничал у меня во рту), нахмурившись, спросила:
- Ты же вроде домой ушёл?
- У тебя дверь опять открыта была. – Укоризненно сказал он. Поднялся и подхватил меня на руки. – Пойдем, тебе бы умыться.
- Лучше ванну набери. – Дрожа от слабости, сказала я, и не в силах держать голову, опустила ему на грудь.
Через десять минут я лежала в теплой ванне, а Михаил напоил Марию одним из моих отваров и уложил в кровать. С девушкой был полный порядок, только слабость, и, в отличие от меня, – земли на ней не было.
- Она спит. – Входя в ванну, оповестил меня Михаил.
Я сильно смутилась и, все ещё непослушными губами, предупредила:
- Я тут это... голая.
Открутить крышку на флаконе с пеной не смогла, поэтому сидела так, в прозрачной воде.
- Да уж вижу. – Невозмутимо ответил он, наблюдая за моими слабыми попытками прикрыться. – Ты мне позвонила и назвала придурком. – Как всегда без перехода, начал Михаил. – Пила что ли?
Припомнив что-то подобное, я удовлетворенно кивнула:
- Пила.
Он тоже кивнул, мол: «Я так и знал». Закатал рукава, взял из моих дрожащих рук мочалку, капнул геля, и принялся меня намыливать.
- Сказала: «Ты придурок», и бросила трубку. Я тебе перезвонил, ты не ответила. Опять думаю, уснешь, а дверь открыта: тащи – не хочу, а у тебя, между прочим, «зелёные» в тумбе лежат. Приехал, дверь, конечно, открыта, а дома бардак да земля какая-то. Не знаю почему, но я сразу понял, что тут что-то не так. В спальню забежал, а там ты и Машка лежите. Машка вроде ничего, а ты вся грязная, в рваном платье, и не дышишь. Я по щекам похлестал тебя, потряс, ты, что-то там про усталость стала бормотать, и земля изо рта посыпалась. То еще зрелище.
- Н-да уж. – Вздохнула я, всё еще чувствуя во рту привкус могильной земли. – Марию значит, ты не проверил? – Усмехнулась я.
- Да дышала она, я же видел. А ты - нет. – Нахмурился он.
Через время, я с ног до головы была в пене. Тело стало приятно чистым. Заткнув нос, я нырнула в воду, смыв с себя пену, а, вынырнув, наткнулась прямо на лицо Михаила.
- Шампуньку подай. – Заискивающе попросила я.
Он встал, взял с полки бутылёк, выдавил содержимое себе на ладошку, и стал мыть мне голову. Господи, как приятно-то, кто бы знал! Его руки нежно и осторожно скользили по моему телу, а я таяла как свечка от этих прикосновений.
Михаил достал из шкафа махровое полотенце, вынул меня из ванны словно куклу, укутал и стал сушить мои волосы. Я наблюдала за ним в зеркале. Эх, ну и красив же он, чёрт побери! Четкий контраст чёрного и белого не мог не бросаться в глаза: Михаил - высокий блондин, с ясными голубыми глазами; и я – маленькая, еле достающая ему до плеча, с длиннющими чёрными, как смоль, волосами, и такими же черными глазами. Одно объединяло нас – загар просто блеск!
Сидя на кухне, и укутанная, словно в кокон, я ждала своей порции кофе.
- Как ты её вернула? – Спросил Михаил, помешивая напиток в турке.
- Напилась и слетела с катушек. – Стыдливо призналась я и пояснила: – Стресс у меня, снять надо было. А когда ведьма пьяна - сила не работает. Ну, я и сорвала печать Чёрной Ведьмы, призвала все свои темные силы и пошла в мир мёртвых.
- Это как? – Не понял он.
- Да-а, долгая история. – Отмахнулась я.
- А я никуда не тороплюсь. – Возвестил он.
- Тебе с самого начала? – Спросила.
- Буду признателен, - усмехнулся он.
Пришлось начинать, с самых «азов», так сказать:
- Еще находясь в утробе матери...
Михаил подавился кофе.
- Я не имел в виду с Самого Начала.
- Это и есть начало. – Пожала я плечами. - Началось всё еще до моего рождения.
- Ничего себе! – Присвистнул он, и поставил чашку на стол. – Ты серьезно?
- Более чем. – Кивнула я, и надулась: – Слушать будешь или нет?
- Буду-буду. – Закивал он. – И вот ты в утробе матери, и...
Пропустив сарказм, мимо ушей, я стала выкладывать всю свою историю. Про печать Чёрной Ведьмы, про нелегкое детство, про вечную борьбу внутри меня, про то, как стала той, кто теперь есть.
- Ты не подружка дьявола, случайно? – Выслушав весь мой рассказ, задал он самый наиглупейший вопрос.
- Боже, какой же ты придурок! – Закатила я глаза. – Я ему тут всю душу вывернула, а он...
- Ладно, Аидка, не дуйся. – Поднял он руки вверх, призывая меня к порядку. – Сразу так и не поверишь, но я постараюсь, О’Кей? Уфф, - хлопнул он себя по ляжкам, встал, и закружил по кухне. – Конечно, все, что ты говоришь похоже на бред, но так как вся история такая дурацкая – очень похоже на правду.
- Ты что, только что назвал мою жизнь дурацкой? – Офигела я.
«Ну и хам! - Встрял в разговор голос. – Сам дурак!»
- Не заводись. Верю я тебе, верю... Ты мне про Марию расскажи. Как ты ее вытащила, ты же говорила, она уже должна была быть мертва?
- Не спрашивай, почему она выжила, и почему дух не растерзал её. Я не знаю.
- Ясненько.
- Не помню я всех подробностей, но... вкратце: пришла в тот мир, разыскала бабушку, попросила о помощи. Она у меня сильнейшей ворожеей была при жизни. Мы отыскали душу Алексея, и затащили его в ловушку. Теперь ему там вечно сидеть.
- А Машка?
- А Марию я в гробу нашла. В могиле, где останки Алексея схоронили. Вот и вся история. – Пожала плечами. Блондин кивнул.
Налил мне еще кофе, поставил чашку передо мной, и сел напротив.
– Какой же ты все-таки обманщик! – Не выдержала я, и посмотрела на него с укором. – Знал ведь, что сила у тебя есть, а мне врал.
- Я подозревал, что она есть. – Поправил он, ухмыляясь. – Откуда узнала?
- Бабушка сказала.
- Ясно. – Кивнул он.
- Теперь твоя очередь. – Ткнула я пальцем в него, отпивая из чашки.
- Чего?
- Как чего? Давай, рассказывай про свою силу, и как она у тебя появилась?
- У меня не такая насыщенная жизнь как у тебя. – Заулыбался он.
- Ага. Так я тебе и поверила. – Фыркнула я. – Давай-давай, рассказывай. Видимо сегодня вечер откровений.
Михаил усмехнулся.
- Лекарь я. Уже в десятилетнем возрасте, стал замечать странности. А подростком был: зверей лечил, да птиц всяких. Себя иногда тоже, когда там коленки разбивал, синяки снимал. Никому не говорил об этом, уродом чувствовал себя. А потом просто взял и отказался от дара – не нравилось мне, что отличаюсь от других пацанов.
- У твоих родителей, дар есть?
- Нет. Батя - алкаш, и мать такая же. Из родни своей никого не знаю.
- Плохо.
- Почему же? Я не жалуюсь.
- Это если исходить, что за родня?
- В точку. – Улыбнулся он.
- А дальше?
- Дальше... Отказался от своей силы, и жил как все смертные. Будь порез, или разбитые от драк кулаки – мазал зеленкой, и радовался, что жизнь текла в нужном мне русле.
- Когда сила вновь появилась? – Спросила.
- Год назад. Я попал в аварию, и клиническую смерть пережил. Если бы не сила, я бы умер.
- Так вот откуда «колдовство мёртвого». – Усмехнулась я, отпивая из чашки, а он вновь кивнул:
- После аварии, конечно, поменял мнение. Кости все раздроблены были, боли ужасные, хоть волком вой, вот дар и пришел ко мне снова. Вылечил себя, но странность заметил: как говорю кому-нибудь про смерть – человек сразу погибает.
- За словами следить надо. – Кивнула я. Проблема мне весьма близкая. Мы помолчали, сверля друг друга взглядом, и я вновь задала вопрос: - А что за история с Алексеем?
- Нет никакой истории. – Поморщился Михаил, и нахмурился.
- Брось, мне же интересно. – Умоляла я.
- Лёшка мой лучший друг... Был, лучший.
- Да?
- Вместе с ним учились. – Кивнул блондин. – Мечтали открыть свой бизнес, и быть напарниками.
- Удалось?
- Удалось. – Поморщился Михаил. – Дела стали в гору идти, и Лёха поплыл от бабок. Ограбил «кассу» нашей фирмы, забрал прибыль, и свалил с подружкой на море. Я его выследил, и прижал к стенке... Лучший друг, мать его! Сказал, что денег мне не отдаст, ну я и взорвался: сначала избил его, потом проклял. Через несколько дней, от знакомых узнал, что Леха в аварию попал, и не выжил. Я знал, что это моя вина. Чувствовал... А потом решил забрать свою часть денег. Мне от Машки только моя часть денег нужна была, а не вся. Но она видимо братца своего слушала, и отдавать мне деньги не спешила.
- И ты её проклял?
- Нет, сказал, что она сама ко мне приползёт, а если нет – то загнется так же, как ее брат.
- А ты злой. – Укорила я.
- Еще какой. – Неприятно улыбнулся Михаил.
- Н-да, история. – Покачала я головой, и сделала последний глоток остывшего кофе.
Мы посидели еще немного в молчании.
«Да спроси уже его!» - Разозлился голос.
«О чем?» - Сделала я вид, что удивилась.
«Аида, не будь ты ведьмой, я бы тебя обозвал... – Закудахтал внутренний. – Ты мне все мысли портишь, своими думами».
«Эй! – Возмутилась я. - Вообще-то это и моя голова тоже!»
«Неужели?» - Захихикал голос.
«Ну и вредина же ты!»
- Что-то не так? – Вывел меня из прострации Михаил.
- Да. Слушай, а... что там про убийства? – Выговорила я вопрос, который терзал меня последние дни.
- Убийства? – Не понял Михаил.
- Ну, ты мне как-то сказал, что убил троих. – Похлопала я ресничками.
- В той аварии семья погибла: муж с женой беременной. – Пояснил он.
- А-а-а, - протянула я, и свободно вздохнула.
Он не убийца! Главное что меня и интересовало.
«Ну всё, Аида! Вот тебе и «судьбоносная встреча»! Теперь он точно твой. – Хохотнул голосок, и затянул: - Only you-u-u...»
Конец